Тени Богов. Искупление - Страница 173

173

Тишина обрушилась на освещенный свечами и лампами трапезный зал опакумского замка, только в узкие окна едва-едва доносился стук топоров – фризы, подошедшие к Опакуму, собирали осадные машины. Граф Стахет Вичти шевельнулся, провел дрожащими ладонями по лицу, словно смахивал облепивший его сон, взял с алтаря знак королевской власти, что еще недавно красовался на груди короля Трига, подошел к Ходе и надел ему драгоценную регалию на шею.

– Ваше величество, – склонил он голову и тяжело опустился на одно колено, – я не ваш подданный, но перед лицом смертельной опасности для нашего отечества – союза пяти королевств, я присягаю вам как воеводе и покровителю западных рубежей всей Берканы.

Зашелестели одеяния, зазвенели доспехи и все, кто находился в зале, опустились на одно колено.

– Ло Фенг! – недоуменно прошептала Рит. – Разве эйконцы встают перед кем-то на колени?

– Эйконцы чтут тех, кто готов к смерти, – негромко ответил Ло Фенг. – К тому же я вижу в этом зале несколько десятков человек, преклонивших колени, но ни одного вставшего на них.

– Идемте, – негромко произнес Хода, но его слова разлетелись под сводами зала, словно были сказаны в полный голос. – Идемте к менгиру. Нужно отдать дань уважения погибшим.

И он взял в руку лампу и двинулся через зал к выходу, чтобы проследовать к могиле, приготовленной для Лики, Макта и Шэка. Теперь та же могила должна была принять и короля Трига. Шаги принца, сливаясь с шагами следовавших за ним, гулко разносились по залам и переходам замка, отражались в арках крепостных ходов до тех пор, пока не улетели в ночное звездное небо, и всюду, где бы ни проходила траурная процессия, стояли берканские воины, сжимая в руках лампы, свечи, лучины, клочки пакли, тлеющие огнем, опускаясь на одно колено при виде молодого короля.

Хода остановился у менгира. На стенах и в руках стражи горели факелы, вокруг столов были установлены светильники. На четырех столах лежали завернутые в белую ткань тела короля Трига, Лики Бренин, Макта Бренина, Шэка. Стахет Бренин вышел вперед, наклонился над корзиной с пеплом, зачерпнул полные горсти его и стал посыпать одно за другим предназначенные к погребению тела.

– Тело истлеет, но дух выгорит, – прошептала Рит. – Истлевай и развеивайся. Гори и свети.

– Почему короля и стражника погребают в одной могиле? – спросил Ло Фенг.

– Нет различий между королем и нищим в посмертии, – услышал он голос Хопера над ухом. – Они остаются лишь в памяти, которая стирается так же, как стираются погребенные тела. Так написано в Каменном завете пророка Ананаэла.

– Он подобрал изречения на всякий случай? – поинтересовался Ло Фенг.

– Он старался, – сказал Хопер. – К тому же, у него было много помощников, и это еще не считая пары самых важных и хитрых. Я уж не говорю, что часть его текстов, как я полагаю, просто украдена у других пророков.

– Воровство не могут оправдать даже благие цели, – произнес Ло Фенг.

– Я не знаю его целей, – прошептал Хопер.

– Разве этот пророк все еще жив? – удивился Ло Фенг.

– Жива же мать-основательница твоего клана, – пожал плечами Хопер.

– Пятеро упокоятся у священного камня! – внезапно произнесла стоявшая рядом с Ходой Гледа, и молодой король словно очнулся.

– Стахет Вичти! – нашел он взглядом воеводу замка. – Где тело Сопа?

– Но ваше величество… – растерялся Стахет.

– Он такая же жертва! – отчеканил Хода. – Жертва колдовства! Или кто-то еще в этом сомневается? Быстро! Приготовить моего друга к погребению! Я жду! Эйк! Мушом! Помогите!

– Стайн! – закричал Стахет Вичти. – Не медли!

– Пятеро успокоятся у священного камня… – покачал головой Хопер.

– Что это? – не поняла Рит. – Что за слова?

– Очередное пророчество Аммы, – прошептал Хопер. – Да помогут ей боги прийти в себя.

– Ее уже удалось исцелить? – спросила Рит.

– Да, хотя я не могу в это поверить, – кивнул Хопер. – Книга, которую она же и нашла, неожиданное умение моего старого приятеля Раска и удивительное, необъяснимое мастерство Филии исцелили ее, но она все еще не в себе.

– Адна подчинила ее себе необратимо? – посмотрела в глаза Хоперу Рит.

– Ты ведь из кимров? – чуть тронул усмешкой губы Хопер. – В тебе кровь энсов. Где Кшама?

– Вон он, – кивнула Рит. – Стоит рядом с Шаннет. Там, с той стороны, за ямой все наши.

– Все наши… – повторил Хопер и на мгновение закрыл глаза. – И эти, и те – все люди. Откуда бы они ни прибыли, что бы ни полнило их души. Так и мы… Адна не смогла овладеть Аммой. Но когда ее магия оказалась расплетена, обнаружилось, что Амма вновь назначена.

– Назначена? – сдвинул брови Ло Фенг. – Что это такое?

– Если бы мы говорили о рабах, я бы представил это как клеймо на лбу и цепи на ногах, – ответил Хопер. – У эйконцев, насколько я знаю, это центральный круг с тремя стриксами на груди, который напоминает о змее, родовом знаке клана, и символизирует верность ему, смелость и точность, и одновременно выстраивает треугольник – руну закрытых врат. Знак, что дух воина не может быть покорен, чтобы ни случилось. У таких как Амма – это подобно масти. Это словно невидимый ни для кого цвет. Он меняется. Едва-едва. Его почти невозможно рассмотреть, он неуловим. Я вот его не вижу. Раск – не видит. А Филия – увидела. И я не могу найти этому объяснений.

– Кроме объяснений важны и последствия, – заметил Ло Фенг.

– Да, – кивнул Хопер. – Последствия очевидны. Амма может обратиться в слугу, стать вестником кого-то из высших… соплеменников.

– Она знает об этом? – прошептала Рит.

173