Тени Богов. Искупление - Страница 18

Глава третья. Маски

«Срезая волосы,

не изменишь цвет их».

Пророк Ананаэл

Каменный завет

Они словно соскочили с эшафота перед собственной казнью. Захлопнули за собой ворота и, услышав тяжелые удары в створки, поняли, что ужасная печать пылает на прежнем месте.

– Горячие! – крикнул Кригер, отдергивая ладони от кованной поверхности. – Наверное, на южных воротах то же самое. Что же это творится, Торн? Свои же ребята… Жатва, она вот такая? Дальше-то что будет?

– Хочешь получить ответ? – словно от боли скривился Торн. – Тогда не медли. Сейчас «свои ребята» заберутся на стену и пощекочут нас стрелами. Встать в боевой порядок ума у них хватило! Пошевеливаемся!

Гледа взглянула на покрытые каплями пота и чужой крови скулы отца, на его дрожащую руку, которой он придерживал на холке коня тело ее матери, и первой направила лошадь подальше от крепостных ворот. Хотя бы для того, чтобы никто не видел слез, которые снова хлынули из ее глаз.

Оставив за спиной и город, и бурлящий ледяной водой Манназ, крохотный отряд помчался к Берканскому тракту, по которому можно было попасть и в столичную Оду, и на север, к йеранским окраинным поселениям, но, главное, к ближайшему менгиру, что высился в Змеином урочище. Горячка недавнего боя вскоре спала, кони успокоились, перейдя с галопа на привычную рысь, но Гледа, то и дела посматривая на отца, не снимающего руки с тела жены, не могла отделаться от ощущения, что они спасаются бегством. Она смотрела на его широкие плечи так, словно ждала страшного мгновения, когда они переломятся от свалившейся на них тяжести, и не замечала слез, которые безостановочно текли по ее щекам до тех пор, пока влага в ее глазах не иссякла. Ей казалось, что отец чувствует ее взгляд, должен был чувствовать, но он не обернулся ни разу.

У сторожевой башни, что высилась в паре часов неспешной езды от Альбиуса уже на тракте, дозора не оказалось. Сухое русло одного из притоков Манназа полнил грязный ледяной ручей, белые вершины Молочных гор упирались в серое небо почти над головой, их основания подступали к пустынной дороге скопищем таких же серых скал, острые грани которых не могла сгладить даже пробивающаяся повсюду зелень. Весна, еще утром радовавшая взгляд, теперь казалась насмешкой. К тому же настораживала и сама башня. Обитые железом ворота ее были распахнуты и даже как будто сломаны. Одна из створок подрагивала на ветру с противным скрипом. Когда топот копыт стих, скрип словно стал громче и показался невыносимым. К тому же со стороны Альбиуса, пусть и еле слышно, продолжал доноситься звон колокола.

– Голову оторвать за такую службу, – проворчал Кригер, размазывая рукавом грязь по щекам. – Хотя, сегодня в дозоре Стайн, нет никого надежнее. Что там за чудак в распадке? Не он ли это и прыгает по ледяным камням? А где мытарь, где второй дозорный? На башне, вроде, никого нет.

Торн окинул взглядом отряд, который словно замер в ожидании его приказа, услышал прерывистое дыхание, заметил дрожащие руки юнцов, кровь на разодранной одежде, скрипнул зубами:

– Кто там? Брет? Приглядывай за дорогой, мало ли. Гледа, посмотри, не ранен ли кто серьезно? Надо перевязать, если что…

Спешился, ткнулся на пару секунд горячим лбом в лошадиный бок, снова потрогал завернутое в ковер тело жены, поправил веревки, пошатываясь, подошел к мытарскому колоколу, подвешенному над воротами, поймал шнур и позвонил.

– Идет, – выдохнул Флит.

– Серьезно никто не ранен, – прошептала Гледа, которая не двинулась с места, но дождалась нескольких испуганных кивков.

– Ну, хоть что-то… – пробормотал Торн.

– Еще бы кто-то был ранен, – буркнул Кригер. – Ты ж, капитан, бросился вперед как зверь… Рубил этих безумцев, словно обожравшихся мухоморами паллийцев. За тобой только оттаскивать…

– Здесь тоже кровь, – показала на бурые пятна у входа в башню Гледа.

– Я вижу, – кивнул Торн, снова забрался на лошадь, подал ее к кобыле Гледы. – Покажи шею.

– Куда мы теперь? – срывающимся голосом спросил Фиск.

– Думаю, – процедил сквозь зубы Торн, не отвечая на вопросительный взгляд дочери.

– Ну, что у вас? – изрядно вымокший, но как будто разгоряченный к башне подходил седой старшина дозора. – Чем могу порадовать честную компанию? Или товар какой есть для осмотра?

– Тебе делать что ли больше нечего, Стайн? – раздраженно спросил Кригер. – Какой товар? Ты чего в яме той забыл? Не далеко ли до ветру отошел? На кого башню оставил?

– До ветру, говоришь? – остановился Стайн. – Нет приятель, нынче такое время, что до ветру ходить никуда не нужно. Где застигло, там и опорожнился. Или не так? На кого город оставил, капитан?

– Ты пьян что ли, старшина? – оторопел Кригер. – Ты в дозоре, ядреный корень, или я? И какое тебе дело, куда я еду и зачем?

– А вы трезвы выходит? – напряг скулы стражник. – Конечно, только трезвый соберется на конную прогулку, вымазавшись в грязи и крови. Или подрались, кому первому в ворота проезжать? Да. Хлебнул маленько. Чтобы нутро не выгорело. Что в городе? Отчего звонарь колокол терзает?

– А что здесь? – спросил Торн.

– Здесь? – прищурился Стайн. – Да ничего особенного. Разве только вот это.

Старшина поплевал на ладони и прикрыл створки ворот. На их внешней стороне чернела выжженным, выломанным следом точно такая же печать, как и на вратах Альбиуса.

– Когда? – спросил Торн.

– Пару-тройку часов назад, – ответил Стайн. – А может и раньше. Или позже… Что-то у меня в голове повредилось.

– Или на шее, – заметил Торн.