Тени Богов. Искупление - Страница 180

180

– Ты этого не увидишь! – зарычал Бран. – Воины! Все, все что вы найдете на их телах – ваше! И если бабы, что суетятся за спиной этого одалского простолюдина, выживут, вы сможете насладиться ими, включая мою сочную племянницу. И не бойтесь ничего. Война все спишет! Впере…

Стрела, пронзив Брану Вичти гортань, заставила его захлебнуться. Секунду еще он хрипел, скользя толстыми, усыпанными перстнями пальцами по ее древку, пока не повалился на спину и не забился в судорогах.

Торн сплюнул от досады и обернулся. Пошатываясь от усталости, Рит медленно опускала лук.

– Вот и все, – заставил Торна вновь обернуться голос Фошты.

– Служба окончена, – скривила губы Андра.

– Все к тому шло, и вольная нам не нужна, – кивнула Фошта, и девицы метнулись к выходу.

– А вы? – поднял меч Торн. – Удовольствуетесь тем, что найдете на теле вашего хозяина или захотите выпачкать руки в крови десяти человек, трое из которых женщины, а один – раненый старик?

– Это я-то старик? – прохрипел Хопер.

– Я бы на их месте не отказался, – ухмыльнулся Хельм, вставая рядом с Торном. – И женщины милы, может и вовсе девицы, да и от монет у нас кошели лопаются. Да и война все спишет. Порубить всех да и вновь отсидеться в потайных покоях. Как тут устоять?

Последние слова Хельм прокричал, потому что, уверившись в собственном превосходстве, оставшиеся без хозяина воины ринулись на, как им показалось, легкую добычу. Сомкнулись со скрежетом клинки, и пошла кровавая карусель, в которой смерть наступала раньше испуга. В которой всякий раненый истекал кровью, стоя на ногах, терял сознание в падении и бился всем телом о залитые кровью плиты уже мертвяком. За последний месяц спутники Торна и в самом деле многому научились. И они побеждали, потому что не пытались сохранить собственный жизни. Они убивали. И даже стрелы Рит, которая странствовала не с ним, находили свои цели в образовавшейся кутерьме безошибочно. Только Хельму не повезло. Все-таки, эти тридцать наемников, которые залили своей кровью пол трапезной едва ли не до ее стен, были и в самом деле неплохими воинами.

– Прости, – прохрипел Хельм, зажимая горло ладонью, из-под которой булькала кровь. – Хотел… чтобы никто не ушел…

– Прости ты меня, Хельм, – закрыл глаза воину Торн. – Я рад, что ты был со мной. Кто-то еще ранен?

– Вроде только я, – прохрипел Хопер, рядом с которым хлопотала Филия.

– Брет, Падаганг, – позвал Торн. – Помогите. Надо уложить тела Стахета Вичти и Хельма в стороне. Подальше от этой падали. И накрыть их знаменами. Не думаю, что мы сможем похоронить их в ближайшее время.

Гледа, пошатываясь от запаха крови, посмотрела еще раз на тело своего деда и шагнула к Хоперу. Филия уже успела вместе с Рит снять с него котто и рубаху и вырезать стрелу. Тело Хопера оказалось покрыто шрамами, словно стрелы уже не раз протыкали его. Но страшным было не это. Вся его рука вплоть до плеча и почти вся грудь были черны так же, как была черна ладонь, и языки, щупальца черноты сплетались и сгущались вокруг круга, вычерченного по живому. Круга, включающего в себя треугольник, линии которого вспухли как от глубокого ожога, отслаиваясь багровыми хлопьями и исходя сукровицей.

– Что здесь, – прошептала Рит, хватаясь одной рукой за собственную грудь, а другой показывая на углы выжженного знака, которые словно были прибиты инеем.

– Не знаю, – прошептал Хопер, покосившись на окаменевшую Филию. – Но не то, что в твоей груди.

– А эта чернота? – сглотнула Гледа.

– Боль, – ответил Хопер и закашлялся, сплевывая кровь. – Больно говорить. Тебя пугают мои раны? У меня это не в первый раз. Видишь сколько отметин? Тыкали уже в меня стрелами, тыкали. Давно, правда. Очень давно. А чернота… Даже не знаю, может быть, я превращаюсь в вандила? Да смеюсь, я, Падаганг… Кстати, ты мне так и не рассказал, что за девицу видел в Альбиусе?

– Просто красивую девушку, – откликнулся Падаганг. – Самую красивую, да простит меня Гледа, Рит и Филия. Я ничего про нее не знаю, только то, что она другая. Не как все.

– Я тоже ее видела, – прошептала Гледа.

– А твой цвет плохой, Хопер, – продолжил Падаганг. – В нем много боли.

– Да уж, – кивнул Хопер. – Чернота – это магия. Хитрая и вредная. Вот, Филия должна об этом что-то знать. Так что, не бери, Гледа, с меня пример, не суйся туда, где можешь так выпачкаться…

– Есть легенда, – произнесла Рит, – что семьсот два года назад, когда Беркана вышла против Фризы на битву у Тройного менгира, ее спасли полудемоны. Ну, не совсем люди. Курро, беглецы. Их было тринадцать. Они сражались в рядах Берканы как обычные воины, хотя и были куда более умелы, чем даже нынешние эйконцы. Нет, Беркана не могла победить, потому как против нее выступило огромное и лучшее войско, в первых рядах которого стояли энсы, но Беркана держалась. И тогда впервые на стороне Фризы появились жнецы. Все пять. И когда они ступили на поле битвы, стали падать с ног все, даже воины Фризы, потому как могущество жнецов многократно превышало человеческую силу и подавляло ее. Говорят, что тогда конец всего мира, конец сущего постучался в двери. Устояли только эти тринадцать. И им был голос. Для того, чтобы отринуть беду, нужно пожертвовать собой. И они достали зачарованное оружие, которое собирались использовать против жнецов, и убили себя. И жнецы вынуждены были отступить, потому что нет ничего сильнее собственной жертвы.

– Сказки, – прохрипел Хопер. – Особенно насчет голоса. Кто его мог услышать? А если кто и услышал? То кто мог рассказать о нем?

– Один из этих полудемонов не смог покончить с собой, потому что стрела пробила его руку с зачарованным ножом и пришпилила ее к груди, – показала на старый шрам на груди Хопера Рит. – И еще две стрелы лишили его сознания. Вот и вот.

180