Тени Богов. Искупление - Страница 53

– Пару дней я когда-то простоял у этих рогов, – проворчал Торн. – Так и не дождался. Ладно, хоть с дочерью ее переговорить.

– Серьезная женщина, – вздохнул Тик. – Как-то я даже предлагал ей стать здесь хозяйкой. Не ударила конечно, но покидал ее жилище я быстро. Но вы же по другому поводу? Стучите, и откроет.

– Разве ее не касается распоряжение бургомистра? – удивился Торн, останавливаясь в маленьком дворике трактира.

– Он и приказал ей запереться и не высовываться без сопровождения даже за овощами, – развел руками Тик и заспешил, услышав чужие голоса в зале. – Вот туда идите. Бургомистр считает, что в такие дни всякая нечисть под надзором должна быть, а семейство Унды нечисть и есть. Но дочь ее, Филия, все равно женщина серьезная…

Никто из спутников Торна не остался в трактире. Правда, Соп еще оглядывался с тоской не меньше сотни шагов, уверяя, что все же сумел унюхать запах копченого окорока, но вскоре махнул рукой, пробормотав, что прибытие на королевскую кухню неминуемо так же, как наступление лета после начала весны, главное, чтобы оно не происходило так же медленно. Гледа озиралась по сторонам и отмечала, что на узкой улочке, на которую их вывел Тик, стражи нет вовсе, горожан тоже не видно, а домик с оленьими рогами над входом не так уж далеко, и именно там, где узкая улочка закачивается, упираясь в ту, что огибает высокую стену. Как раз над ней, окутывая взмывающий к весеннему небу менгир, курился удушливый дым. В дверь стучать пришлось недолго. Где-то в глубинах дома что-то звякнуло, заскрипело и далекий голос прокричал:

– Что нужно? Унда не принимает никого!

– У нас послание от Чилы! – рявкнул в дверной проем Торн так, что зазвенели стекла в окнах.

– Сейчас, – донеслось издалека, и дверь открылась.

Никого не оказалось за дверью. Торн недоуменно оглядел обратную ее сторону, не нашел ни рычагов, ни веревок, покосился на плотные занавеси по стенам, почувствовал сквозняк, отнес дверное волшебство к нему и шагнул в узкий коридор, который вывел его и весь отряд в полутемный зал, стены которого сплошь состояли из ниш, заполненных бутылями, корзинами и мешками, а затем через вторую дверь и в небольшой дворик, что упирался в ту же саму стену, за которой высился менгир и поднимались клубы поганого дыма. Под стеной из каменной плиты торчал резной стол на кованных ногах, а за столом стояла высокая и худая женщина средних лет с напряженным лицом с деревянными ступкой и пестиком в руках.

– Послание от Чилы? – спросила она, окидывая взглядом вошедших.

– Вот, – произнесла Гледа, подняв руку и показывая браслет. – Она сказала, мне помогут здесь, если я приду с этими камнями. Нам нужна Унда.

– А что с Чилой? – спросила женщина.

– Она исчезла, – пожала плечами Гледа. – Только была рядом и исчезла. Это случилось на днях. У двойного менгира.

– Такое случается с Чилой, – прошептала женщина. – Да, я ее знаю. Впрочем, моя маменька тоже этим грешит. Меня зовут Филия. Я дочь Унды, которой, как вы понимаете, дома нет. Чем я могу вам помочь?

– Исцелиться нам нужно, – с надеждой проговорил Торн. – Хотя бы дочь исцелить от жатвы. Никаких денег не пожалею. И услышать подсказку, где укрыться можно от этой беды.

– А от старости или от неудачи ты исцелиться не пожелаешь? – усмехнулась Филия. – Впрочем, совет дать тебе могу. Исцелить от жатвы, хотя бы на время, можно на одном менгире, что водой омывается. Он недалеко от Фриги. А вот укрыться… разве только в Опакуме? Укрыться и уповать на толщину его стен. Жатва не властна внутри них. Пока что не властна. Ты хоть слушаешь меня? Чего застыл.

– Стена за твоей спиной… – заметил Торн. – Она ободрана. Побелка сбита сапогами. И лестница лежит в траве. Скажи мне, Филия, тебе случайно не нужна помощь?

Филия побледнела, хотя и так была бледна.

– Вы хорошие воины? – спросила она.

– Не самые плохие, – положил руку на рукоять меча Торн.

– Тогда обернитесь! – крикнула она.

Это вновь были энсы. Выскочив из дома во двор, они рассчитывали на внезапность, но Торн уже стоял у них на пути с обнаженным мечом. Именно это спасло жизнь его спутникам, но не избавило их от ран. Осел, зажимая рану в груди, Хода, успев перед этим метнуть нож. Взвыл, поймав боком летящее острие, Соп. Лишился, уворачиваясь от удара, части уха Брет, но шестеро чужаков уже хрипели на полу, и Гледа, которая оказалась вместе с Торном впереди всех, уложила двоих из них, бросившись на пол и подсекая им ноги.

– Нет никого опаснее остервеневших женщин, – прохрипел Хода, пытаясь остановить кровь. – И всего опаснее они в положении лежа.

– Быстрее! – метнулся к принцу Соп. – Помогите мне!

– А ну все прочь! – шагнула вперед Филия. – Каждая секунда дорога! Нож мне! Бегом! Синюю бутыль с правой верхней полки! И корзину, что стоит рядом! И свечу подхватите! Да пламя не сбейте с нее!

– Он умирает! – схватился за голову Соп.

– Умирает, но пока еще не умер, – процедила сквозь зубы Филия, ловко распуская ножом одежду на груди Ходы, выдергивая сверкающий осколок и заливая рану шипящим средством и засыпая желтоватым порошком. – Виданное ли это дело, лезть в схватку без толкового доспеха?

– Виданное ли это дело, таить у себя в доме всякую погань?! – скривился Соп над Ходой, который замер в беспамятстве.

– А ты думаешь, что моего разрешения спрашивали? – поинтересовалась Филия. – Ладно. Рана тяжелая, но крови ваш приятель потерял не слишком много. Средством я его попотчевала очень сильным, так что ближайшую неделю он будет спать. Смотрите, чтобы все время лежал на боку, не бросайте одного. Если захотите оставить его здесь, тогда придется говорить об оплате. Кстати, если бы не этот знак…