Тени Богов. Искупление - Страница 77

– А что делать-то? – недоуменно пожала плечами Шаннет.

– Забирайтесь в седла, да подхватывайте уздцы вьючных лошадей, – приказала старуха. – Давай, Рит. Покажи им, что надо делать. И не волнуйтесь, лошади не взбесятся.

Рит кивнула, села на лошадь, взглянула на Ло Фенга и вдруг послала лошадь к провалу. Эйконец невольно схватился за рукоять меча, но кимрка не рухнула в бездонную яму, ширина которой была никак не меньше трех десятков локтей. Она просто исчезла, словно скрылась за пеленой.

– Святые угодники! – оторопел Дум, вытягивая шею. – Упала, что ли? Не слышно ничего!

– Быстрее! – повысила голос старуха и один за другим шестеро чужаков повторили то, что сделала Рита.

– Алтарь, ядреный корень, – скривился Трайд и тоже послал лошадь к провалу.

– Уже ради этого стоило остаться в живых, – вздохнула Кенди. – Правда, никто не поверит. Давай, Шаннет.

Когда Ло Фенг остался последним, старуха кивнула, сняла с руки один из браслетов и бросила ему.

– Надень. Уж больно тяжкий груз у тебя за спиной. Надень, а то не выдержит никакой менгир. И слушай мою внучку, она тебе зла не желает, а ума в ней столько, что и меня завидки берут. И поспеши, барон уже что-то подозревает, мне тоже надо отсюда убраться.

Ло Фенг кивнул, натянул на руку браслет и подал вперед коня.

– Ну, вот теперь я спокоен! – раздался голос Дума.

По-прежнему сияло утреннее весеннее солнце, по-прежнему ветер гладил кожу, но вокруг уже не было ни тумана, ни древних руин, ни фризского соглядатая на холме. Зеленая степь расстилалась во все стороны, упираясь на востоке в снежные вершины Молочных гор, а на западе в черные скалы Геллских пиков.

– Долина Милости, будь я проклят! – заорал Трайд.

Ло Фенг оглянулся. За его спиной высился или даже висел в воздухе странный, напоминающий опрокинутый кубок огромный камень, а перед ним стояли его спутники. Рит, Кенди, Шаннет, Руор, Сли, Дум, Трайд и светловолосый чужак.

– Меня зовут Кшама, – запинаясь, с трудом выговорил светловолосый. – Я хотеть идти с вами. Спасать.

– Надеюсь, ты не против? – спросила Ло Фенга Рит.

– Менгир исчез! – в ужасе крикнул Трайд.

Ло Фенг оглянулся. Менгира и в самом деле больше не было. Непотревоженная весенняя трава расстилалась на том месте, где он только что являл себя громадой камня.

– Значит, с бабушкой все в порядке, – улыбнулась Рит. – Кстати, без нее этот фокус не работает! Ну и еще без кое-кого.

– Это же Блуждающий менгир! – прошептала Шаннет. – А я никогда не верила, думала, что это выдумки, что иногда он является путникам. Кстати, считается большой удачей!

– Куда мы теперь? – спросил Ло Фенг.

– Тебе же нужно домой? – удивилась Рит. – Значит, идем на юг. Только сначала заглянем в Лок.

– В самое разбойничье гнездо? – поразился Трайд.

– Именно, – кивнула Рит. – Там есть мастер, который может помочь нам. И, кстати, способен перековать меч эйконца.

– Разве я просил об этом? – нахмурился Ло Фенг.

– Если бы ты знал, о скольких вещах мы не просим лишь потому, что не подозреваем об их существовании, – скорчила гримасу Рит. – Впрочем, я не буду настаивать, но есть… люди, ради встречи с которыми можно пройти половину Терминума.

– Есть люди, ради расставания с которыми можно пройти и весь Терминум, – ухмыльнулась Шаннет.

– А что бы ты сделала, если бы у алтаря не было фризов? – спросил Ло Фенг. – Кого бы назначила в жертву?

– Никого, – удивилась Рит. – Каждый бы пролил несколько капель крови и все. Или ты все еще думаешь, что кимры людоеды?

Глава двенадцатая. Могильный острог

«Если боги смеются,

время плакать…»

Пророк Ананаэл

Каменный завет

Торн Бренин рвал свое сердце, не ведая об участи дочери, но мчался на запад, чтобы спасти сына. Спутники следовали за ним, сделав выбор, исправить который им было уже не суждено. Прошлая жизнь каждого вместе с назначенной прошлой смертью истаивали безвозвратно. Новая жизнь таилась в тумане, но не обещала ничего хорошего, разве только не грозила мгновенной смертью. И пусть погони пока не было, но клеймо изгоев следовало за беглецами неотступно. За всеми, кроме Торна. Он не думал о будущем. Минуя дозоры и деревни, села и перелески, вглядываясь в вырастающие на пути холмы и рощи, он вспоминал прожитое. Случившееся недавно и давно. Заново впускал в сердце то, что зацепило его когда-то, и то, что ударило наотмашь вот только. И скрипел зубами от ненависти к шурину. Но умел ли Торн ненавидеть?

Умел ненавидеть и истово ненавидел своего зятя молодой граф Бран Вичти. Он не досадовал, как его отец – Стахет Вичти, который был недоволен выбором дочери, потому как хотел для нее лучшего будущего. Нет, Бран ненавидел выскочку Бренина как зверь, которого травят, подсовывая тряпку с запахом будущей жертвы. Он ненавидел Торна до судорог, и смелость последнего, которая позволила спасти в давнем походе старшего Вичти, только усиливала ненависть шурина. Торн долго не мог понять причин этой клубящейся ярости, пока Лики Вичти не сказала Торну, что ее саму вместе со всеми возможными отпрысками братец ненавидит еще больше, чем Торна.

– Почему? – сдвинул брови тогда еще отец одного только Макта. – Ты ведь его младшая сестра. У вас разница всего в год. Вы же должны были не расставаться в детстве, забавляться, играть вместе. Вы словно две ветви одного дерева. Или твой папаша выполнил обещание и отписал свои поместья на внука?

– На всех возможных внуков, – улыбнулась Лики, поглаживая живот, в котором шевелилась еще не родившаяся Гледа. – Конечно, никто не выгонит Брана из его охотничьих угодий, но детей у него нет. И никогда не будет…